Леонид Броневой жалеет, что сделал папашу Мюллера таким чертовски обаятельным мерзавцем.
Это вина режиссера: чтобы злодей оставался злодеем, нужно было брать другого артиста.
Хорошо еще, что он отказался играть Гитлера - а ведь в Семнадцати мгновениях ему предлагали именно эту роль.
Симпатичный фюрер - это уже слишком.
Броневой вообще умел отказываться - даже несмотря на годы бесприютности, скитаний по стране и череду несчастий.
Один, с маленькой дочкой на руках, без дома, без работы… В трудную минуту кормил не актерский дар, а талант игрока - в домино, в карты, на бегах.
Так он сыграл с судьбой: все поставил на кон и выиграл
