Этот очерк Василий Семенович написал примерно на середине работы над романом Жизнь и Судьба и, кажется, смог высказать в нем все самое дорогое, о чем он собирался рассказать в эпопее.
Да и была бы эпопея такой, как мы ее знаем, не будь этой встречи с картиной Рафаэля… Победоносные войска Советской армии, разбив и уничтожив армию фашистской Германии, вывезли в Москву картины Дрезденской галереи; они хранились взаперти около десяти лет, а весной 1955 года правительство решило вернуть картины в Дрезден.
Перед тем, как их отправить обратно, было решено открыть девяностодневный доступ к ним; и вот холодным утром 30 мая, пройдя по Волхонке мимо кордонов московской милиции, регулировавшей движение тысячных народных толп, желавших видеть картины великих художников, я вошел в Музей имени Пушкина, поднялся на второй этаж и подошел к Сикстинской Мадонне.
При первом взгляде на картину сразу становится очевидно: она бессмертна.
Я понял, что до того, как увидел Сикстинскую Мадонну, легкомысленно пользовался ужасным по мощи словом - бессмертие.
Василий Гроссман
Год: 2002
